До того как имя Кассиана Андора стало легендой, он был просто человеком, вынужденным делать выбор. В те первые, тёмные годы, когда Империя только укрепляла свою хватку, а будущее Сопротивления было призрачной надеждой, его путь был чередой одиноких решений. Он действовал в тени, без громких титулов, движимый не героизмом, а холодным расчётом и глухой, личной яростью.
Его мир состоял из грязных космопортов, подпольных встреч в промзонах и постоянного шепота паранойи. Каждая миссия была игрой на выживание: украсть чертежи, подслушать разговор офицера, найти слабое звено в цепочке поставок. Он не сражался в открытую. Он медленно, методично ослаблял систему изнутри, один шестерёнка за другой. Доверять было нельзя никому. Кодекс сводился к простому правилу — выжить и выполнить задачу.
Именно в этой серой зоне, где моральные ориентиры размывались, и формировалась его уникальная ценность. Он видел механизм Империи не как монолит, а как конструкцию с трещинами. Его отчёты, сухие и лишённые пафоса, содержали не оценки ущерба, а схемы уязвимостей. Они попадали в руки немногим, тем, кто начал понимать: чтобы построить что-то новое, сначала нужны люди, умеющие незаметно ломать старое. Так, шаг за шагом, из его одиноких действий начала складываться карта будущего восстания.
